3 стр.
Важнейшее следствие тех времен - прочное водворение термина "северные письма" в языковой обиход. Для современного человека, даже далеко от мира иконы, это словосочетание все равно обладает своебразной чарующей акустикой. Однако еще в 1973 году, реагируя на неоднократные высказывания об открытии "северной школы иконописи", "обонежской" или даже "русско-карельской", Э.С. Смирнова писала: "Это искусство преимущественно крестьянских мастеров, стилистически неоднородное. Нам представляется, что по отношению к изобразительному искусству Севера самым удачным остается термин "письма", появившийся еще в ХIХ веке. Искусство огромного Севера распадалось на ряд таких писем... Нет "северной школы" ("северных школ"), а существует сложное, многообразное в проявлениях, разветленное искусство различных северных областей".
Это высказывание в сдержанной форме комментирует тот стилистический беспорядок, что царит среди северного иконописного наследия. Мы найдем здесь краснофонные новгородские иконы ХV века и иконы, связанные с ростово-суздальской школой. Произведения Дионисия соседствуют с простонародными, грубыми имитациями "строгановских" икон. Но и лучшие "строгановские" памятники можно обнаружить здесь. Иконы - "краснушки", "фрязь", качественная академическая живопсиь, архаизирующие иконы позднего времени, произведения примитива - все это соседствует и на страницах каталогов, и на полках запасников, образуя поистине хаотические наносы.
Мы не станем задаваться серьезным вопросом классификации северного наследия, рассеянного по коллекциям и музеям страны. Наша задача - уделить внимание тому материалу, который бытует в сфере антикварной торговли. Преимущественно это иконы с Архангельского Севера, Прионежья и Вологодчины, написанные в ХVII - ХVIII веках, вышедшие из крестьянских домов, церквей и часовен.
Удивительно, но и по сей день существует немало людей, для которых Север - лишь промысловая зона. Трудно себе представить, но полумифическая земля, где находили часовни ХVII века с абсолютно нетронутым убранством, церквными тканями, истлевшими на тех местах, куда их положили полстолетия назад, до сих пор не опустошена. Что же могло уцелеть после нашествия полчищ столичных "лириков", которые даже осиновый лемех драли с церковных куполов? Бородатый архангельский старатель отвечает: - Надо знать, где брать. В углах уже нигде ничего нет, все повыметено. А сохранолось то, что ничье. На чердаках и в сараях. Вот и копаешь.
Что отличает северные иконы? В первую очередь очень часто -ископаемый вид, сохранность оболочки, созданной самим временем, с двумя-тремя, в лучшем случае, окошками пробных расчисток. К слову заметим, что это - именно то состояние коллекционной иконы, о котором можно только мечтать. После массовых старообрядческих "реставраций" ХIХ - ХХ веков, порочной практики "реконструкции", инициированной в некоторых слоях реставраторов второй половины ХХ века, после бесчисленных икон, "размытых2 при помощи ваты и нашатыря энтузиастами 1960 - 1970 годов, после тысяч икон, "сделанных" и "собранных" в постеперестроечную пору во имя улучшения их коммерческой судьбы... Самое ценное состояние древней коллекционной иконы, какое можно себе сегодня представить, - под старой, черной, заскорузлой олифой, заросшей слоем овсяной шелухи и коростой индюшиного помета. Такие иконы в наше время - драгоценная желанная редкость. Коллекционеру достаточно одного-двух пробных шурфов, чтобы убедиться. Все остальное он, купив икону, сделает сам.
|